Убийство в «Восточном экспрессе». Убийство на поле для гольфа

— Да вы философ, мадемуазель!

— Для этого нужна отрешенность. А я слишком эгоистична. Просто я научилась не расходовать чувства попусту.

— Мы все порой совершаем непроходимые глупости, — философски заметил Пуаро.

Талантливый преступник (помните, что я недавно говорил вам по этому поводу), как правило, поступает в высшей степени просто.

Рэтчетт, или Кассетти, вчера ночью получил двенадцать ножевых ран и умер. Вот вам факт номер один.
— Не смею возражать, старина, не смею возражать, — сказал мсье Бук не без иронии.

не могла ошибиться, господин. Все эти проводники — высокие, рослые мужчины, а тот, кого я видела, — невысокого роста, темноволосый, с маленькими усиками. Проходя мимо, он извинился, и голос у него был писклявый, как у женщины. Я его хорошо разглядела, господин, уверяю вас.

По описанию старика, это мужчина небольшого роста, — продолжал Хардман, — темноволосый, с писклявым голосом. И еще старик сказал, что вряд ли этот парень нападет на него в первую ночь пути. Скорее на вторую или на третью.

— C'est une femme[19], — сказал начальник поезда. — Они все такие. Злость придает им силы. —

мой опыт подсказывает, что, когда у человека, как вы сами сказали, могут быть враги, одним врагом дело не ограничивается

Да, образование — великая вещь. Мы должны внедрять наши западные идеалы и добиться, чтобы Восток признал их.

Проходит три дня, они расстаются с тем, чтобы никогда больше не встретиться, и каждый идет своим путем