Разделенные

Если кто-то подзабыл первую книгу, напоминаю, что у Шустермана доведены до абсурда не только нынешняя американская борьба сторонников и противников абортов, но и политкорректность: негры уже даже и не афро-американцы, а «люди цвета умбры (умбра — коричневая краска)», а белые — «люди цвета сиены (вообще-то это цвет охры, но здесь подразумевается этакий светлый телесный цвет)», а индейцы тоже не «коренные американцы», а «Люди Удачи» — в вставной новелле «Оборванные струны» как раз речь о них.

— Ни черта себе! Значит, он основал «Граждан за прогресс», чтобы охранять мир от того, что создал сам!

Если она откажется и не подпишет соглашение, она сохранит самоуважение, отстоит свои принципы в этом беспринципном мире... вот только о её подвиге никогда никто не узнает, а её верность принципам будет стоит друзьям жизни.

Когда его комиссия предложила Соглашение о расплетении, он не верил, что люди пойдут на такое. А они пошли... потому что боялись своих детей-подростков больше, чем собственной совести.

Ведь возможно, что больное общество настолько привыкло к своему недугу, что не помнит того времени, когда было здоровым? Что если память о той эпохе слишком опасна для людей, довольных сложившимся положением?

Гнев наш друг только тогда, когда мы знаем, какой у него калибр и куда им выстрелить.

Всевидящее правительство, как правило, оказывается весьма близоруким, когда дело касается наблюдения за правомочностью действий собственных служб.

изнь священна и неприкосновенна с момента зачатия и до того дня, когда человеку исполняется тринадцать лет, после чего можно расплести подростков, чья жизнь представляется ошибкой

Случается, обыкновенные люди делают необыкновенные вещи.

Ничего не вышло, Лев, – слабым голосом говорит он. – Мой план провалился…

– Знаю, – отвечает Лев теряющему сознание другу, – но, может, мой сработает.