Монашка к завтраку

Вот почему я намереваюсь как можно скорее засесть за мемуары, до того, как успею все перезабыть, с тем чтобы, имея правдивое свидетельство перед глазами, во времени грядущем я никогда не оказался способен (сознательно или неосознанно) рассказывать враки о самом себе.

Я так полагаю, сейчас в Америке очень много делается на войну, верно?

Якобсен тоже так полагал, и в памяти его поплыли картины многочисленных оркестров, ораторов с мегафонами, патриотических транспарантов, улиц, ставших опасными из-за организованных ограблений на дорогах сборщиков пожертвований на Красный Крест.

Отныне он каждый вечер целый час, стоя на коленях, молился. Молился яростно, исступленно. Умерщвлял плоть строгим постом и бдениями. В своем религиозном порыве он дошел аж до самобичевания – по крайней мере пытался. (Ведь невозможно как следует отхлестать себя прутом в крошечной комнате, битком набитой антикварными безделушками, без риска что-нибудь расколотить!)