Здесь живу только я

Темнота здесь настолько плотна, что в ней увязают ноги и мерзнут пальцы.

А Ленин все плакал. И там, где падали его слезы, из земли поднимались старые здания Ленинграда, разрушенные во время блокады и бомбежек. Вставали они, целые и невредимые, такие же, как и до войны; и тут же зеленели деревья, вновь журчала вода из разбитых фонтанов, тянулись навстречу синему небу высокие древние башни.

Встал Ильич и пошел

Ты хотел заполнить все вокруг собой, но только опустошил себя.

цвета мокрого носорога, спящего за решеткой зоопарка после майского дождя.

Отправление. Синий вагон. Белоснежная скатерть.

Я один в этом поезде. Все это было со мной.

Проводница. Она недоверчиво смотрит на паспорт.

Улыбается: это не вы, это кто-то другой.

Подстаканник, дрожащая ложка, пятно на рубашке,

Полотенце, кричащий ребенок, граненый стакан,

Огоньки за окном, пограничник в зеленой фуражке,

Вот тебе две монеты, не надо смотреть в чемодан.

Ты опустошен, и теперь тебя тошнит от самого себя, от бесчисленных отражений, двойников, от тысяч и тысяч лиц, которые ты примеряешь; от раскиданных вокруг масок, от страхов, от вечных навязчивых мыслей, от звука собственного голоса.

Глаза — зеркало души, подумал он. Особенно закрытые. Закрытые глаза — самое страшное зеркало.

Быть омерзительным и не видеть собственной мерзости — как же это здорово!

Ты хотел остаться один — ты получил одиночество; наслаждайся же им, столь желанным и наконец достигнутым! Ты думал, что вот она — твоя стихия, теперь ты один и сможешь осуществить свою мечту: заполнить все вокруг собой и только собой. «Здесь живу только я» — говорил ты себе, ощущая во рту сладость этих упоительных слов, слов бога.

Кота звали Карл Фридрих Иероним фон Мюнхгаузен.