жажда смерти, вкус смерти даются только тому, кому жизнь — короткая или долгая — удалась, кто завершил ее, кто жил так, как того хотел. Это песнь старца Симеона Богоприимца: «Теперь я могу умереть с миром, ибо лицезрели очи мои Тебя, пришедшего спасти мир». Но до тех пор, пока человек не реализовал себя, до тех пор, пока он блуждает вдалеке от своей цели, до тех пор, пока он познал только неудачи... он не может желать смерти... Забвение, сон, небытие — да... Усталость от жизни? Но это ведь не есть смерть. Смерть — это сокровище, которое Бог доверяет нам вместе с жизнью, это неизреченное обещание...