Флориан Иллиес

Бывает такая любовь, говорит Райнер Мария Рильке, в которой один хорошо оберегает одиночество другого.

им так нравится вместе употреблять наркотики, они решают пожениться.

Просто невозможно выносить столько серости, особенно когда так фанатично любишь краски

Матисс, мудрый человек сорока пяти лет, знал, что абстракция — не единственный путь в модернизм. Знал, что рядом всегда найдутся освещенные солнцем тропинки из прошлого, которые точно так же ведут в будущее.

иногда, когда тебя совсем одолела меланхолия, «можно забраться на руки к своей привычке»

Мир будет вооружаться до тех пор, пока одна из сторон не скажет: лучше ужасный конец, чем ужас без конца

Жестокие письма, припадки ярости. Скотт Фицджеральд защищает свою территорию и смертельно оскорбляет жену. Некоторые темы должны быть абсолютным табу для ее текстов — болезнь, санатории, Лазурное побережье, Швейцария, психиатрия. Потому что, говорит Ф. Скотт Фицджеральд, «весь этот материал принадлежит мне. Ничто в этом материале не принадлежит тебе. Невероятно. Больную лишают права высказываться о своей болезни. И еще невероятнее: из этого отобранного права на высказывание, из этого «материала», то есть санаториев, Лазурного Берега, Швейцарии и психиатрии, Ф. Скотт Фицджеральд сотворит «Ночь нежна» — роман столетия.

Весной 1929 года юный Жан-Поль Сартр в парижской École Normale впервые смотрит в глаза Симоне де Бовуар и впервые в жизни теряет рассудок. Через несколько недель, в начале июня, он договаривается с ней о свидании, но она не приходит. Сартр сидит в чайной на улице Медичи, сидит и ждет напрасно. В Париже в этот день царит блаженный зной, в высоком синем небе громоздятся облака, Сартр специально не повязал галстук, ведь после чаепития он собирается отправиться с ней в расположенный по соседству Люксембургский сад, чтобы пускать там кораблики — он где-то вычитал, что есть такой обычай. Когда он уже выпил половину чая, пятнадцать раз посмотрел на часы и тщательно набил и раскурил трубку, к нему подбегает молодая блондинка. Элен де Бовуар, представляется она, сестра Симоны, которая, к сожалению, не может сегодня прийти. «А как же вы, — спрашивает Сартр, — так быстро узнали меня среди такого количества людей?» Та отвечает: «Симона сказала, что вы маленького роста, в очках и страшно несимпатичный». Так начинается одна из величайших историй любви двадцатого столетия.

Женщинам больше не нужны мужчины. Такова тревожная новость для мужчин в конце двадцатых годов. Они не нужны, чтобы обеспечивать жизнь, — теперь женщины сами могут себя обеспечивать, по крайней мере, в Берлине и других крупных городах они работают в конторах. «С девяти до пяти к ним обращаются „барышня“. А после пяти к ним возвращается имя», как пишет Маша Калеко. Для того чтобы попасть из точки А в точку Б, мужчины им тоже не нужны, потому что они сами водят свои машины, позируют на капотах и особенно наслаждаются ветром в пути, когда рядом сидит только маленькая собачка. Для секса мужчины женщинам тоже больше не требуются, потому что они прекрасно реализуют свои желания с подругами (или с собой). Когда же они всё-таки сходятся с мужчиной, то он понимает, что женщина выбрала его точно так же, как и он ее, и она может закончить роман в любой момент, как и он сам.

Другие — бескрайнее море, а ты как надежный причал. Можешь мне верить, всегда буду рядом, чтобы спокойно ты спал». Приписывает посвящение: «Кое-кому»