Николай Эппле

ветского Союза нет уже более четверти века, но практики, связанные с невозможностью почувствовать себя полноправным гражданином своей страны, не на словах, а на деле взять за нее ответственность, продолжают во многом определять общественно-политическую реальность. В современной России это практики отделения от государства и слияния с ним. Выбор той или иной стратегии зависит от возможностей человека самоидентифицироваться независимо от государства

Советского Союза нет уже более четверти века, но практики, связанные с невозможностью почувствовать себя полноправным гражданином своей страны, не на словах, а на деле взять за нее ответственность, продолжают во многом определять общественно-политическую реальность. В современной России это практики отделения от государства и слияния с ним. Выбор той или иной стратегии зависит от возможностей человека самоидентифицироваться независимо от государства

Замороженная и «непредсказуемая» история страны с двоящейся памятью оборачивается двоящейся реальностью в настоящем. Это чревато в лучшем случае невозможностью двигаться вперед, а в худшем — открытым конфликтом

Это кажется невероятным: позиции опрошенных расходятся в ответ на вопрос не об отношении к событиям прошлого, а о самом их факте: было или не было. Различаются не только и не столько оценки прошлого, сколько само восприятие реальности. По сути, люди, по-разному ответившие на этот вопрос, живут в странах с разной историей или даже в разных странах, очертания которых на карте совпадают лишь в силу какой-то ошибки.

В 2000 году американский политолог Элазар Баркан опубликовал книгу «Вина народов» [8], в которой доказывает, что торг (negotiation), переговоры о компенсациях жертвам государственных преступлений, — это важнейший инструмент работы над прошлым.

В момент, когда вы возлагаете вину на что-то, вы подрываете собственную решимость что-нибудь изменить

Ибо лишь из сознания виновности возникает сознание солидарности и собственной ответственности, без которого невозможна свобода

что стремление вытеснить память о преступлениях нацизма обернулось для немцев потерей эмоциональной связи с прошлым — невозможностью как скорби, так и катарсиса.

переосмысление прошлого» — деятельность политическая, а не только мемориально-просветительская

же время подведение черты — работа осознания того, что случившееся уже в прошлом, — важное условие исцеления.