Светлана Жабина

Все это время Александра II беспокоило проникновение радикальной мысли из Европы, поэтому он приказал русским, живущим за границей, вернуться на родину. Это привело к тому, что эмигранты-бунтовщики с их иностранными революционными идеями вернулись в Российскую империю. По всей стране начались покушения на чиновников, даже в больших масштабах, чем это происходило в Италии, Испании и Германии.

Теперь стали высоко цениться произведения искусства. Среди них и Антверпенский алтарь, преподнесенный в дар церкви Святой Марии в Любеке, и триптих Мемлинга, находящийся в настоящее время в Национальном музее Гданьска, который завладел им менее честно, захватив триптих на пути в Италию. В городах Ганзы появилось книгопечатание.

Баторий создал сильную армию, включив в ее ряды знаменитых «крылатых гусар». В характерном обмундировании в течение почти двухсот лет эти всадники наводили ужас на врага быстрыми и смертоносными кавалерийскими атаками. Объяснения их необычного внешнего вида — крыльев на головных уборах — разнятся, но дело не в том, защищали ли они шеи воинов, предохраняли ли лошадей от звуков, которые могли их напугать, а в том, что их облик наводил ужас на врага, а высокие крылья заставляли попутный ветер издавать звук, делавший их наступление еще более жутким.

Менее набожный, чем его преемники, Густав I, как и его современник Генрих VIII, в значительной степени принял Реформацию из прагматических соображений. Это позволило ему не только установить больший контроль над государством, но и дало возможность купить лояльность своих потенциально ненадежных дворян, получив их поддержку путем передачи им ранее конфискованных у церкви земель.

поляки полностью разгромили шведский флот, блокировавший Данциг. Город тем временем продолжал противостоять атакам, добиваясь, к ярости Густава Адольфа, своей маленькой победы. Разгневанный король сердито спросил: «Как мирная торговая чернь может победить множество славных ребят, сделавших войну своей профессией?»

два тела. Одно из них естественное, как у всех прочих людей. Над ним властны страсть и смерть. Другое тело — политическое, членами которого являются его подданные, и он вместе с ними образует единый корпус: он — голова, они — члены, и у него одного есть власть ими управлять. Над этим телом не властны страсть и смерть — что касается этого тела, король не умирает».