Максим Кантор

Так прожила страна неделю, за ней другую и благополучно переварила растертую в мягкую кашу информацию. В конце концов, ничего особенного не произошло, жизнь не поменялась: погода как была, так и осталась скверной, зарплаты не увеличились, прогнозы о наступлении изобилия, как всегда, обнадеживали, а количество украденного росло в привычном ритме. Как обычно, рылись в мусорных баках старухи, милиционеры собирали дань с бабок, торгующих морковью, ресторан «Ностальжи» объявил пиком сезона бретонские устрицы.

В изолированном виде цвет существует лишь в нашем воображении — и на иконах. Иконописцы изображали цвета как символы, вне зависимости от их реального бытия в природе. На иконах нет ни расстояния, ни атмосферы, а соседство не бывает случайным; в обратной перспективе созданы идеальные условия для сохранения цвета как символа. Однако, подобно тому как Сын человеческий должен был разделить с людьми земную жизнь и земную смерть, так и цвет, перейдя из иконы в светскую живопись, должен был пожертвовать своей определенностью. В новом времени сохранить себя в чистом виде никакому цвету не удалось — он перемешался со многими цветами и растворился в прямой перспективе.

И то, что было мое ремесло,
Сквозь пальцы текло, на авось.
Я хотел быть понят; это прошло,