Изабель Филльоза

Когда мы выходим из себя, кричим, вопим и оскорбляем своих детей, нельзя сказать, что дети сами вынуждают нас вести себя подобным образом. Чаще всего — признаемся честно — дети тут вообще ни при чем. Их «проступки» в лучшем случае исполняют роль триггера, но причины наших срывов лежат в иной плоскости. Если мы трезво проанализируем свои реакции, то поймем, насколько они неадекватны. Своим поведением мы не только не приносим детям пользы — мы им прямо вредим.

Обвинять себя или его бессмысленно. С одной стороны, у всякого поведения есть свои причины, с другой, чувство вины — это мощный тормоз, мешающий любым изменениям. Лучше взглянуть фактам в глаза и признать, что мы вели себя недопустимо, и не преуменьшать значения своих срывов, а для этого нужна определенная смелость. Именно это станет первым шагом к изменению. «Не вина, а ответственность» — хоть этот лозунг подвергается суровой критике, в данном случае он вполне уместен. Нести ответственность за что-либо — значит сознавать, какова в этом доля твоего участия. Чрезмерное чувство вины («Это я виноват, только я во всем виноват!») снимает с нас ответственность. Каждый может проверить это на собственном примере. Когда мы слишком настойчиво подчеркиваем свою вину, человек, которого мы обидели, спешит нас «простить». «Ну что ты, мам, — говорит в таких случаях ребенок, — ничего страшного!» Проблема в том, что его гнев остается невысказанным, а мы не можем ни оценить степень нанесенной ему обиды, ни исправить ее последствия. Но наше «прости» не имеет целительной силы. Рана в душе остается — причем как в душе ребенка, так и в нашей собственной, — даже если и мы, и он делаем все, чтобы стереть память о ней.

Чтобы вернуть себе контроль над своим поведением, мы прежде всего должны понять его мотивы. Что на самом деле служит причиной наших взрывов ярости, а иногда и грубости по отношению к ребенку, о которых мы впоследствии сожалеем? Что скрывается за ужасными словами, каких мы не говорим никому, кроме родных детей?
Самоанализ может оказаться весьма болезненным, но он необходим. Если им не заниматься, мы рискуем подчинить воспитание детей власти своего подсознания. Именно подсознание «руководит» нашими словами и поступками в момент возникновения большинства конфликтов с детьми, и совсем маленькими, и постарше; именно подсознание — истинный «виновник» нарушения семейной гармонии и утраты близости. Оно диктует нам слова, которых мы предпочли бы никогда не произносить, и поступки, которых мы хотели бы не совершать, — несмотря на попытки самооправдания.
От этого страдают наши дети. Страдает наша семейная жизнь. Страдаем мы сами. Даже если нам на некоторое время удается заглушить в себе подобные мысли, рано или поздно наступает расплата — чувство вины.