Лиза Семяновская

Нам повезло: наши родители были очень плохими людьми и нам так часто в детстве хотелось умереть, что теперь есть тема для обсуждения.

Ещё какое-то время вместо тебя никого для меня не будет. Я привыкаю к этому уже четыре месяца, пока ты в соседней комнате, но тебя нет.

я считаю себя немножко монстром и стараюсь занимать поменьше места.

их учитель и учение, детка, заповедовали любить всех, но они не умеют.

мальчик мечтал, что он принц и поцелуй сделает из меня принцессу.

Терри Темлитц — мультимедийная художница, композитор, писательница, просветительница

Результатом такого эксперимента — всё ещё нетипичного для постсоветского образовательного пространства со свойственным ему сочетанием спортивной дисциплины и рыночного произвола — и стала эта коллекция рассказов.

«История повторяется дважды — сначала в виде трагедии, затем в виде фарса», — гласит гегелевская максима.

Раздельный, ярко-зелёный, по-детски скромный, но с мягкими поролоновыми чашечками. Когда мы его покупали, мама спросила: «Тебе он правда нравится, или ты хочешь его только из-за чашек?» Он мне правда нравился. В первую очередь из-за чашек.

Я надела топ от купальника. Он просвечивал сквозь блузку, но тогда я нашла плотную белую футболку, через которую его почти не было видно. На груди у футболки было нарисовано блестящее сердце, но мне было всё равно, что скажет классная. Школьные правила не могли заставить меня прийти в класс совсем без сисек.

Один из них она проглотила. Просто поднес­ла его к губам, и каштан скользнул внутрь. Ри­та обрадовалась, что каштанчик теперь у неё внут­ри. Значит, он прорастёт и у неё будет своё малень­кое дерево с крошечными каштанами. Сперва дерево будет цвести, потом появятся зелё­ные пупырчатые шарики, затем на них вырастут колючки, а после эти раковины раскроются и из них выпорхнут малютки-каштаны. Рита радост­но засмеялась и побежала поделиться новостью с мамой.