Е.И. Гаева

Никогда не переставайте верить в добрые чудеса и помните, что мир полон волшебства

Поглядев немного в окно, она приходила к выводу, что если не выйдет во двор, то ей придется сидеть в своей комнате, и ничего не делать — и поэтому выходила. Девочка не знала, что это было лучшее, что она могла сделать, как не знала, что, когда она бегала по дорожкам и аллеям, ее медленная кровь начинала быстрее течь по жилам, и в борьбе с порывами ветра, который дул со стороны вересковой пустоши, она набиралась сил. Мэри бегала просто затем, чтобы согреться, и ненавидела ветер, который дул ей в лицо и выл, и внезапно задерживал ее на бегу, словно какой-то невидимый великан. Но могучие порывы ветра наполняли ее легкие свежим воздухом вересковых пустошей, который был лучшим лекарством для всего ее худенького тела, и разрумянивал ее щеки, и разъяснял ее грустные глаза — а она об этом даже не подозревала.

Одинокая жизнь, которую она вела в доме со ста таинственными запертыми комнатами, и вынужденное безделье разбудили ее когда-то ленивый мозг и воображение.

Скакалка — чудесная вещь! Мэри считала и прыгала, прыгала и считала, пока ее щеки не разрумянились, и ей было так хорошо, как еще никогда в жизни.

Она произнесла это неловко, потому что не привыкла высказывать свою благодарность людям или замечать, если кто-то что-нибудь делает для нее.

Мэри подошла поближе к малиновке, и вдруг порыв ветра отклонил густые побеги, а девочка протянула руку и ухватилась за что-то, что заметила под плющом. Это была круглая ручка калитки.

Хотела бы я знать, погибли они, или нет, — сказала она. — Погиб ли этот сад? Мне бы хотелось, чтобы он был живым.

Нет, этот сад вовсе не умер, — тихо воскликнула она. — Даже если розы погибли — все равно здесь много других живых растений.

огляделась вокруг, нашла острую палочку, стала на колени и принялась рыхлить землю, а потом вырывать сорняки и траву, пока не сделала вокруг цветов симпатичные чистые участки.

Она переходила с места на место, копала и рыхлила, и радость ее была огромной,