Переписка художников с журналом «А-Я». Том 1. 1976—1981

. В Москве попробовали сделать так, и художники, с перепугу, понесли такую ахинею, что все потом за голову схватились. Написанные статьи были на таком уровне научности и настолько состояли из иностранных и трудно произносимых слов, что не только посторонний читатель, но свои друзья-приятели ничего понять не могли, пожимали плечами и переглядывались.

12 заказанных мной статей (да всё серьёзным людям! Да всё умницам!) ещё в октябре (точнее, 4 октября — последняя) я пока получил только 3, да и то невысокого качества. Здесь некому писать, здесь умеют писать только жалобы да неосуществимые проекты — такова реальность.

Ходил по солнцепёку, любовался на расставленные в саду вещи и, в конце концов, совсем потерял представление, что хорошо, что плохо, — всё нравится.
Сезанн когда-то предлагал устраивать ежегодно отстрел художников.

Какой-то низкий уровень интеллектуальности во всём этом. Когда он во время развески работ ходил в кафтане и сапогах, злой, с перебитым носом, и едва отвечал, когда с ним здоровались, — это производило очень мрачное впечатление.

: прочитал высказывание Пикабиа: чтобы идеи были чистыми, их нужно менять, как рубашки.

Есть некоторая мебель: умывальник, матрац и полочки. Набил гвоздей для уюта (по Зощенко), перевесил полки, расставил кружки, банки.

Русская художественная среда произвела на меня впечатление самое плохое. Ничего похожего даже намёком на Москву, никакого стремления к общению, поддержке. Если есть взаимозаинтересованность, то лишь на корыстной основе. Шемякин может по своему положению помочь, но его надо как следует попросить, потом подождать, потом ещё попросить, потом ещё, потом, может быть, он что-нибудь сделает, может, нет. А мне так не хочется.

. Так же как там все слишком идеализируют Запад, так же здесь все начинают идеализировать прежнюю жизнь и слюни разводить.

Уровень русских (и Шемякин, и Зеленин), которые сейчас здесь, очень низок. Здесь они ничего не поймают. Это искусство не современное и очень салонное, чего здесь, в N. Y., терпеть не могут.

Саша, совершенно с тобой согласен, что русское искусство, которое здесь в Париже, несовременно, салонно, как ни странно, провинциально. У многих художников, которых я видел, художественная мысль не идёт дальше того, как заработать какое-то количество франков, «сесть на контракт», работать с галерейщиком и т. п. От всего остаётся ощущение фальшивости, фальшивости их слов, их успеха и их искусства.